Трудо-выебудни Сони Мармеладовой. Часть 5
Аркадий Иванович Свидригайлов совсем недавно похоронил свою супругу Марфу Петровну. Она была из дворян и жила в имении. Будучи заядлым карточным шулером, Свидригайлов угодил в долговую тюрьму, откуда Марфа его и выкупила за огромные деньги. Она поселила его в своей дворянской усадьбе и полностью содержала. А после официальной регистрации отношений Марфа собралась с духом и ввела его в курс дела. Будучи на 10 лет старше своего новоиспечённого супруга, она предпочитала скорее наблюдать, нежели участвовать.— Ох, Сонечка, — томно вздыхал Аркадий Иванович, — моя голубушка Марфа уж слишком скоропостижно оставила меня. А тут вдруг письмо от вашего батюшки Семёна Мармеладова. Я как прочёл, что вы, Сонечка, желаете со мной свидеться, так сразу же начал годики ваши высчитывать.
Я же вас ещё совсем мелкой девчушкой помнил.— На счёт возраста можете не волноваться, 18 годков уже есть.
Я собственно вот по какому вопросу: вы, я так понимаю, всецело унаследуете это имение и станете полноправным его владельцем?— Ну конечно же!— И если так, то после скоропостижной кончины вашей супруги, вы, Аркадий Иванович, смею предположить, остались, скажем так, без должного женского внимания?— Какая витиеватая формулировка, Сонечка. А можно конкретнее?— Разумеется. Крепостные девушки, которые тут работают, и которые после отмены крепостного права вроде как официально считаются вольнонаёмными крестьянками, вы их ещё называли «сенными девками», общаются с девушками из моего окружения и делятся разного рода подробностями. Я могу ещё конкретнее, Аркадий Иванович.— Ага, то есть все всё знают, так что ли?— Строго говоря, это вообще мало кому интересно.
А я вот заинтересовалась и решила, раз уж супруга ваша скончалась, то почему бы мне не возложить на себя её властные полномочия?— Работу хочешь, Сонечка? Ну-ну… Нищета – это дело такое… Мне ли не знать. И насколько глубоко ты осведомлена?— Мне известно, что сама Марфа Петровна никогда силой вас под себя не подминала, но своих девок на вас регулярно натаскивала и любила наблюдать за процессом вашего становления «нижним».— Вот оно как, значит. А я-то думал, что с её кончиной всё прекратится. Уже две недели как моё лицо не вжато в девичью промежность. Я от них отмахиваюсь, потому что они тупые по природе своей. По одиночке на меня накидываются и пытаются усесться своими склизкими мудьями мне на лицо. Но я так думаю, что скоро они поймут преимущество охоты стаей. А их тут 14 душ.
И если они всей толпой на меня навалятся, то никакие розги их не остановят.— А как же Марфа Петровна с ними справлялась?— Она ими командовала. По её указанию эти, так сказать, вольнонаёмные девки использовали меня для своих плотских утех.
А теперь указывать некому, вот они и пытаются импровизировать. Кстати, среди них уже есть одна, которая всеми командует и пытается организовать процесс моего скорейшего подчинения в условиях отсутствия Марфы. Вот если бы вы, Сонечка, как-то смогли организовать этот процесс, чтобы они хотя бы не всей толпой. Я просто сейчас редко бываю трезв в силу трагических обстоятельств. А когда я пьян, я этих девиц побаиваюсь.— Отлично, нужно только на счёт оплаты договориться и график работы обсудить.— Да какой там график, Сонечка!
Вы будете здесь находиться постоянно и жить здесь. И деньги вам не понадобятся, поскольку все ваши потребности будут удовлетворены.
Тем более что учитывая ваш, Сонечка, нынешний статус, вам кроме еды, одежды и крыши над головой больше ничего и не надо.— Хорошо, я принимаю ваши условия. И в таком случае нам нужно обсудить стратегию.
План такой: я устраняю самую главную из этих похотливых самок и оказываюсь на её месте, после чего беру командование этой стайкой неудовлетворённых девиц под личный контроль. Ну а дальше…— А дальше мы вернёмся к графику использования моего лица для утех вольнонаёмных девиц, который утвердила покойная ныне Марфа Петровна.— А-а… Я поняла.
То есть девки вам всё же нужны? И даже есть график. Вы просто хотите, чтобы ими кто-то управлял.— Ну конечно, Сонечка! Считайте, что вы приняты. Можете приступать к своим обязанностям, — обрадовался Свидригайлов и отправился пробовать вино из непочатых запасов своей покойной супруги.Соня же отправилась исследовать окрестности огромного имения.
Неподалёку от сарайных построек она заметила группу местных девок и подошла к ним.— Здравствуйте, я только что принята на работу в вольный наём. Меня Соня зовут. Кто из вас тут старшая или главная.— Иди к тому хлеву, там лестница наверх на сеновал ведёт.
Там рыжая есть, Дашей зовут, вот к ней иди. Она тебе скажет, что делать.Соня отправилась к постройкам и, зайдя внутрь, увидела небольшой топор.
Она взяла его и подумала: в нашем деле самое главное – это не переусердствовать при работе с топором, а то получится как у этого… как его там…— Есть кто?
– спросила Соня, поднимаясь наверх по лестнице.Поднявшись на сеновал, она нагнулась и закрыла люк, из которого появилась, на задвижку. В углу на сене сидела рыжеволосая девушка и испуганно смотрела на Соню.— Привет, я Соня. А ты должно быть Даша?Девушка утвердительно закивала.— Я тут новенькая, меня на работу приняли, и я многого не знаю. А ещё я не знаю, успеешь ли ты сорваться с места и добежать вон до тех вил?
Я почему-то думаю, что успеешь.
Давай ты рискнёшь, и мы посмотрим.Даша отрицательно замотала головой.— Не рискнёшь? Ну надо же, теперь интриги никакой не будет. Ты что немая что ли?— Нет, я не немая, — заговорила Даша, — я просто боюсь. У тебя же топор в руках.— Ну уж извини, в такого рода литературе без топора никак. Никто же читать не будет. Так что вставай, и пойдём со мной.Даша поднялась и поплелась за Соней. Они спустились и вышли из хлева. Неподалёку стоял пень, на котором были следы от топора. К ним уже начали сходиться вольнонаёмные девки со всей усадьбы. Понимая, что численный перевес не на её стороне, Соня схватила за длинную рыжую косу Дашу и с силой дёрнула на себя, а затем потянула её к пеньку.— А-а-а!!! Что ты делаешь? Отпусти!
– завопила Даша, но было поздно.Топор со всего размаху отрубил толстую Дашину косу почти у основания. Соня взяла отрубленную косу левой рукой, в правой у неё был топор, а сама Даша тут же рванула навстречу своим подружкам. Увидев такое, девки мигом развернулись и всей толпой побежали прочь.
И ещё Соня насчитала 17 девиц, а не 14, как говорил Свидригайлов. Вместо того чтобы рассредоточиться по территории, они всей дико орущей толпой побежали в лошадиное стойло. Через несколько минут вся банда была в сборе и испуганно смотрела на Соню с топором.— Соскучились по мне? – насмешливо поинтересовалась Соня.Девки стояли молча и дрожали.— В общем, так. Меня наняли вами командовать, а кто будет плести заговоры, строить козни, и распространять по территории и за её пределами всякие слухи и прочие вольнодумства, того я буду лечить топором. Начну я, как вы уже поняли, с ваших волос, ну а там дальше как пойдёт. Ну что молчите, хотя бы кивните, если поняли.Девушки закивали.— Вот и славненько.
А теперь шагом марш за мной.Под предводительством новой командующей эта толпа девиц в количестве 17 душ поплелась в сторону замка. Девушки спустились в винный подвал, где Аркадий Иванович уже вовсю придавался алкогольным возлияниям.— Их 17, — обратилась она к Свидригайлову и бросила ему на пол отрубленную косу Даши.— А-а-а!!!
Что это? – завопил слегка окосевший Свидригайлов.— Их 17 душ, а не 14, как вы говорили.— Да ну тебя, Сонька, напугала!
Что это за коса? Да и чёрт с ними, кто их считать будет!
17, 14 – какая разница!— Это коса Даши, — ответила Соня, выведя из толпы бывшую главную зачинщицу, — она искренне сожалеет и больше не будет строить против вас заговоры. Да, Даша?— Да, — кивнула девушка.— Так, не плохо, не плохо, — рассмеялся Свидригайлов, — мне твой подход очень нравится. И что теперь?— Вы сказали, есть ранее утверждённый график, — напомнила Соня.— Ах да, покойная голубушка моя Марфа аккуратнейше следила и неукоснительно требовала исполнять… Он у неё в комнате. А что, уже всё, что ли?
Так быстро? Я даже как следует окосеть от вина не успел, а ты уже их тут построила. И что, они не будут на меня с задранными юбками накидываться?— Без моей команды никто на вас и не посмотрит, а иначе прилетит топор. Правда, девочки?Девки испуганно закивали.— Ну что же, тогда давайте пройдём в покои Марфы Петровны и обратимся к её графику, — предложил Свидригайлов.— За ним, — скомандовала Соня, и вся эта компания пошла в личные покои Марфы Петровны, дабы обратиться к первоисточнику.Добравшись до царственных убранств бывшей владелицы имения, девки расселись по местам, а Свидригайлов начал рыться в бумагах своей покойной жены.— Сонечка, видите вот этот трон? Присаживайтесь и восседайте на нём гордо и величественно, он теперь по праву ваш. С этого трона Марфа повелевала своими девками, и они как последние проказницы исполняли все свои постыдные пируэты своими липкими вульвами на моём лице.
Соня взяла список очерёдности у Свидригайлова и принялась его изучать. — Так, сегодня у нас четверг чётная неделя… Как тут всё сложно. Я пожалуй лучше свой составлю. — А как к вам обращаться?
– поинтересовалась одна из девок.— Можно просто Соня, — пробубнила она, составляя новый график сменяемости.— Хорошо, Соня. Я бы хотела внести ясность: нас на самом деле 14. Просто трое из присутствующих не участвуют в этих оргиях.— Вон оно чё, — заключила Соня, — значит всё-таки 14, а не 17. В таком случае те три, которые не в теме, могут выйти и заниматься своими делами по хозяйству. А я сижу и думаю, почему в изначальном графике всего 14 имён? Ну что ж, я всех вас распределила на своё усмотрение. Получается, что задействовано две девки в день, одна утром и одна вечером.
И таким образом все 14 проходят за неделю.Свидригайлов уже лежал на специальной скамье лицом вверх и покорнейше ждал своей участи.— Так, согласно новому списку, сейчас идёт Дуня, вечером будет Глаша.— Соня, я сейчас не совсем готова, — обратилась к ней Дуня, — дело в том, что я и не ожидала, что вот так всё будет. Я подходила к Аркадию Ивановичу и настойчиво требовала, чтобы он покорнейше исполнил мне под юбкой сладострастные пируэты языком и носом, как этого требовала покойная ныне Марфа Петровна, но он отталкивал меня всякий раз. И поэтому я там совсем заросшая. Разрешите мне слегка укоротить свою густую шевелюру на срамных местах, а то мне неудобно и неловко перед Аркадием Ивановичем.— Ладно, только давай в темпе и бегом обратно.— Соня, — обратилась к ней Глаша, — дело в том, что у меня цвет настроения красный.— Чего?— Ну, у меня сейчас эти дни.— Да блин, возьмите уже и составьте список сами в соответствии с вашими днями и стрижками. — Мы писать не умеем.— Да, мы грамоте не обучены.— Ладно, тогда вы диктуйте, а я сама всё составлю и запишу.Через несколько минут новый график был составлен, и девушки удалились из личных покоев Марфы Петровны. Осталась только Оксана.— Чего делать знаешь? – спросила у неё Соня.— Да, меня барыня обучила, и у меня ещё только лёгкий пушок между ножек. Так что я единственная, кто сейчас готова к сладострастной езде голой пиздой по барскому лицу.— Ну тогда начинай.Девица скинула все свои юбки, залезла на лавку и уселась прямо на лицо Свидригайлову.
— О-о-й! Как хорошо, что вы, Соня, появились. А то этот негодник так и не дался бы нам. Пришлось бы силой его зажимать.— Оксана, давай без лишних разговоров.— Да барин всё равно ничего не слышит, ведь я ему уже уши ляжками сжала, так что можем поболтать, пока он там чавкает.— А это вообще как долго по времени.— Ну вот смотрите, сейчас он около 15 минут будет языком работать, потом он у него устанет, и тогда ему придётся постараться носом. Ещё через 5 минут нос начнёт хрустеть, и тогда отдохнувший язык ещё минут 5 от силы продержится. И тогда я стисну его голову между ляжек и кончу. Сколько получилось, а то я плюсовать не умею?— 25 минут.— Ну да, и ещё 5 минут ему на уборку. Барыня требовала, чтобы я свои потёкшие мудья вытирала об его волосы, но иногда его шевелюры не хватает, и я всё лицо могу ему измазать.
А ещё я иногда кладу его голову набок и сливаю ему прямо в ухо, сначала в одно, а потом в другое. С меня просто обычно много течёт, и после того, как я всё из себя извергну, остаётся много девичьего сока.
А у барина итак уже весь нос и рот залиты, только глотать успевай. Остаётся только в уши. Я начинаю мышцами своего нутра активно работать, и у меня всё прямо выливается.
На оба уха барину хватает.— Ну надо же, а я думала, что это я конченная извращенка… А тут такое… — подумала Соня.Они болтали так ещё несколько минут, после чего Оксана принялась извиваться и стонать. Под ней послышались мычания Свидригайлова. — Видимо упругие бёдра этой девки довольно крепки, раз даже такой опытный пиздолиз как Свидригайлов мычит от боли в голове.Оксана как и было обещано обтёрла свои сочные прелести об шевелюру барина, а потом заполнила ему оба уха сгустками своих выделений. Затем она надела все свои юбки и довольная убежала.— Ух, и хороша же крепостная! — сглатывая пробормотал Свидригайлов.— Не крепостная, а вольнонаёмная.— Да какая разница. Я пойду приведу себя в порядок, а ты, Сонечка, будешь тут жить. Это теперь твои покои.
Прислано: Сочная Ксюша
Я же вас ещё совсем мелкой девчушкой помнил.— На счёт возраста можете не волноваться, 18 годков уже есть.
Я собственно вот по какому вопросу: вы, я так понимаю, всецело унаследуете это имение и станете полноправным его владельцем?— Ну конечно же!— И если так, то после скоропостижной кончины вашей супруги, вы, Аркадий Иванович, смею предположить, остались, скажем так, без должного женского внимания?— Какая витиеватая формулировка, Сонечка. А можно конкретнее?— Разумеется. Крепостные девушки, которые тут работают, и которые после отмены крепостного права вроде как официально считаются вольнонаёмными крестьянками, вы их ещё называли «сенными девками», общаются с девушками из моего окружения и делятся разного рода подробностями. Я могу ещё конкретнее, Аркадий Иванович.— Ага, то есть все всё знают, так что ли?— Строго говоря, это вообще мало кому интересно.
А я вот заинтересовалась и решила, раз уж супруга ваша скончалась, то почему бы мне не возложить на себя её властные полномочия?— Работу хочешь, Сонечка? Ну-ну… Нищета – это дело такое… Мне ли не знать. И насколько глубоко ты осведомлена?— Мне известно, что сама Марфа Петровна никогда силой вас под себя не подминала, но своих девок на вас регулярно натаскивала и любила наблюдать за процессом вашего становления «нижним».— Вот оно как, значит. А я-то думал, что с её кончиной всё прекратится. Уже две недели как моё лицо не вжато в девичью промежность. Я от них отмахиваюсь, потому что они тупые по природе своей. По одиночке на меня накидываются и пытаются усесться своими склизкими мудьями мне на лицо. Но я так думаю, что скоро они поймут преимущество охоты стаей. А их тут 14 душ.
И если они всей толпой на меня навалятся, то никакие розги их не остановят.— А как же Марфа Петровна с ними справлялась?— Она ими командовала. По её указанию эти, так сказать, вольнонаёмные девки использовали меня для своих плотских утех.
А теперь указывать некому, вот они и пытаются импровизировать. Кстати, среди них уже есть одна, которая всеми командует и пытается организовать процесс моего скорейшего подчинения в условиях отсутствия Марфы. Вот если бы вы, Сонечка, как-то смогли организовать этот процесс, чтобы они хотя бы не всей толпой. Я просто сейчас редко бываю трезв в силу трагических обстоятельств. А когда я пьян, я этих девиц побаиваюсь.— Отлично, нужно только на счёт оплаты договориться и график работы обсудить.— Да какой там график, Сонечка!
Вы будете здесь находиться постоянно и жить здесь. И деньги вам не понадобятся, поскольку все ваши потребности будут удовлетворены.
Тем более что учитывая ваш, Сонечка, нынешний статус, вам кроме еды, одежды и крыши над головой больше ничего и не надо.— Хорошо, я принимаю ваши условия. И в таком случае нам нужно обсудить стратегию.
План такой: я устраняю самую главную из этих похотливых самок и оказываюсь на её месте, после чего беру командование этой стайкой неудовлетворённых девиц под личный контроль. Ну а дальше…— А дальше мы вернёмся к графику использования моего лица для утех вольнонаёмных девиц, который утвердила покойная ныне Марфа Петровна.— А-а… Я поняла.
То есть девки вам всё же нужны? И даже есть график. Вы просто хотите, чтобы ими кто-то управлял.— Ну конечно, Сонечка! Считайте, что вы приняты. Можете приступать к своим обязанностям, — обрадовался Свидригайлов и отправился пробовать вино из непочатых запасов своей покойной супруги.Соня же отправилась исследовать окрестности огромного имения.
Неподалёку от сарайных построек она заметила группу местных девок и подошла к ним.— Здравствуйте, я только что принята на работу в вольный наём. Меня Соня зовут. Кто из вас тут старшая или главная.— Иди к тому хлеву, там лестница наверх на сеновал ведёт.
Там рыжая есть, Дашей зовут, вот к ней иди. Она тебе скажет, что делать.Соня отправилась к постройкам и, зайдя внутрь, увидела небольшой топор.
Она взяла его и подумала: в нашем деле самое главное – это не переусердствовать при работе с топором, а то получится как у этого… как его там…— Есть кто?
– спросила Соня, поднимаясь наверх по лестнице.Поднявшись на сеновал, она нагнулась и закрыла люк, из которого появилась, на задвижку. В углу на сене сидела рыжеволосая девушка и испуганно смотрела на Соню.— Привет, я Соня. А ты должно быть Даша?Девушка утвердительно закивала.— Я тут новенькая, меня на работу приняли, и я многого не знаю. А ещё я не знаю, успеешь ли ты сорваться с места и добежать вон до тех вил?
Я почему-то думаю, что успеешь.
Давай ты рискнёшь, и мы посмотрим.Даша отрицательно замотала головой.— Не рискнёшь? Ну надо же, теперь интриги никакой не будет. Ты что немая что ли?— Нет, я не немая, — заговорила Даша, — я просто боюсь. У тебя же топор в руках.— Ну уж извини, в такого рода литературе без топора никак. Никто же читать не будет. Так что вставай, и пойдём со мной.Даша поднялась и поплелась за Соней. Они спустились и вышли из хлева. Неподалёку стоял пень, на котором были следы от топора. К ним уже начали сходиться вольнонаёмные девки со всей усадьбы. Понимая, что численный перевес не на её стороне, Соня схватила за длинную рыжую косу Дашу и с силой дёрнула на себя, а затем потянула её к пеньку.— А-а-а!!! Что ты делаешь? Отпусти!
– завопила Даша, но было поздно.Топор со всего размаху отрубил толстую Дашину косу почти у основания. Соня взяла отрубленную косу левой рукой, в правой у неё был топор, а сама Даша тут же рванула навстречу своим подружкам. Увидев такое, девки мигом развернулись и всей толпой побежали прочь.
И ещё Соня насчитала 17 девиц, а не 14, как говорил Свидригайлов. Вместо того чтобы рассредоточиться по территории, они всей дико орущей толпой побежали в лошадиное стойло. Через несколько минут вся банда была в сборе и испуганно смотрела на Соню с топором.— Соскучились по мне? – насмешливо поинтересовалась Соня.Девки стояли молча и дрожали.— В общем, так. Меня наняли вами командовать, а кто будет плести заговоры, строить козни, и распространять по территории и за её пределами всякие слухи и прочие вольнодумства, того я буду лечить топором. Начну я, как вы уже поняли, с ваших волос, ну а там дальше как пойдёт. Ну что молчите, хотя бы кивните, если поняли.Девушки закивали.— Вот и славненько.
А теперь шагом марш за мной.Под предводительством новой командующей эта толпа девиц в количестве 17 душ поплелась в сторону замка. Девушки спустились в винный подвал, где Аркадий Иванович уже вовсю придавался алкогольным возлияниям.— Их 17, — обратилась она к Свидригайлову и бросила ему на пол отрубленную косу Даши.— А-а-а!!!
Что это? – завопил слегка окосевший Свидригайлов.— Их 17 душ, а не 14, как вы говорили.— Да ну тебя, Сонька, напугала!
Что это за коса? Да и чёрт с ними, кто их считать будет!
17, 14 – какая разница!— Это коса Даши, — ответила Соня, выведя из толпы бывшую главную зачинщицу, — она искренне сожалеет и больше не будет строить против вас заговоры. Да, Даша?— Да, — кивнула девушка.— Так, не плохо, не плохо, — рассмеялся Свидригайлов, — мне твой подход очень нравится. И что теперь?— Вы сказали, есть ранее утверждённый график, — напомнила Соня.— Ах да, покойная голубушка моя Марфа аккуратнейше следила и неукоснительно требовала исполнять… Он у неё в комнате. А что, уже всё, что ли?
Так быстро? Я даже как следует окосеть от вина не успел, а ты уже их тут построила. И что, они не будут на меня с задранными юбками накидываться?— Без моей команды никто на вас и не посмотрит, а иначе прилетит топор. Правда, девочки?Девки испуганно закивали.— Ну что же, тогда давайте пройдём в покои Марфы Петровны и обратимся к её графику, — предложил Свидригайлов.— За ним, — скомандовала Соня, и вся эта компания пошла в личные покои Марфы Петровны, дабы обратиться к первоисточнику.Добравшись до царственных убранств бывшей владелицы имения, девки расселись по местам, а Свидригайлов начал рыться в бумагах своей покойной жены.— Сонечка, видите вот этот трон? Присаживайтесь и восседайте на нём гордо и величественно, он теперь по праву ваш. С этого трона Марфа повелевала своими девками, и они как последние проказницы исполняли все свои постыдные пируэты своими липкими вульвами на моём лице.
Соня взяла список очерёдности у Свидригайлова и принялась его изучать. — Так, сегодня у нас четверг чётная неделя… Как тут всё сложно. Я пожалуй лучше свой составлю. — А как к вам обращаться?
– поинтересовалась одна из девок.— Можно просто Соня, — пробубнила она, составляя новый график сменяемости.— Хорошо, Соня. Я бы хотела внести ясность: нас на самом деле 14. Просто трое из присутствующих не участвуют в этих оргиях.— Вон оно чё, — заключила Соня, — значит всё-таки 14, а не 17. В таком случае те три, которые не в теме, могут выйти и заниматься своими делами по хозяйству. А я сижу и думаю, почему в изначальном графике всего 14 имён? Ну что ж, я всех вас распределила на своё усмотрение. Получается, что задействовано две девки в день, одна утром и одна вечером.
И таким образом все 14 проходят за неделю.Свидригайлов уже лежал на специальной скамье лицом вверх и покорнейше ждал своей участи.— Так, согласно новому списку, сейчас идёт Дуня, вечером будет Глаша.— Соня, я сейчас не совсем готова, — обратилась к ней Дуня, — дело в том, что я и не ожидала, что вот так всё будет. Я подходила к Аркадию Ивановичу и настойчиво требовала, чтобы он покорнейше исполнил мне под юбкой сладострастные пируэты языком и носом, как этого требовала покойная ныне Марфа Петровна, но он отталкивал меня всякий раз. И поэтому я там совсем заросшая. Разрешите мне слегка укоротить свою густую шевелюру на срамных местах, а то мне неудобно и неловко перед Аркадием Ивановичем.— Ладно, только давай в темпе и бегом обратно.— Соня, — обратилась к ней Глаша, — дело в том, что у меня цвет настроения красный.— Чего?— Ну, у меня сейчас эти дни.— Да блин, возьмите уже и составьте список сами в соответствии с вашими днями и стрижками. — Мы писать не умеем.— Да, мы грамоте не обучены.— Ладно, тогда вы диктуйте, а я сама всё составлю и запишу.Через несколько минут новый график был составлен, и девушки удалились из личных покоев Марфы Петровны. Осталась только Оксана.— Чего делать знаешь? – спросила у неё Соня.— Да, меня барыня обучила, и у меня ещё только лёгкий пушок между ножек. Так что я единственная, кто сейчас готова к сладострастной езде голой пиздой по барскому лицу.— Ну тогда начинай.Девица скинула все свои юбки, залезла на лавку и уселась прямо на лицо Свидригайлову.
— О-о-й! Как хорошо, что вы, Соня, появились. А то этот негодник так и не дался бы нам. Пришлось бы силой его зажимать.— Оксана, давай без лишних разговоров.— Да барин всё равно ничего не слышит, ведь я ему уже уши ляжками сжала, так что можем поболтать, пока он там чавкает.— А это вообще как долго по времени.— Ну вот смотрите, сейчас он около 15 минут будет языком работать, потом он у него устанет, и тогда ему придётся постараться носом. Ещё через 5 минут нос начнёт хрустеть, и тогда отдохнувший язык ещё минут 5 от силы продержится. И тогда я стисну его голову между ляжек и кончу. Сколько получилось, а то я плюсовать не умею?— 25 минут.— Ну да, и ещё 5 минут ему на уборку. Барыня требовала, чтобы я свои потёкшие мудья вытирала об его волосы, но иногда его шевелюры не хватает, и я всё лицо могу ему измазать.
А ещё я иногда кладу его голову набок и сливаю ему прямо в ухо, сначала в одно, а потом в другое. С меня просто обычно много течёт, и после того, как я всё из себя извергну, остаётся много девичьего сока.
А у барина итак уже весь нос и рот залиты, только глотать успевай. Остаётся только в уши. Я начинаю мышцами своего нутра активно работать, и у меня всё прямо выливается.
На оба уха барину хватает.— Ну надо же, а я думала, что это я конченная извращенка… А тут такое… — подумала Соня.Они болтали так ещё несколько минут, после чего Оксана принялась извиваться и стонать. Под ней послышались мычания Свидригайлова. — Видимо упругие бёдра этой девки довольно крепки, раз даже такой опытный пиздолиз как Свидригайлов мычит от боли в голове.Оксана как и было обещано обтёрла свои сочные прелести об шевелюру барина, а потом заполнила ему оба уха сгустками своих выделений. Затем она надела все свои юбки и довольная убежала.— Ух, и хороша же крепостная! — сглатывая пробормотал Свидригайлов.— Не крепостная, а вольнонаёмная.— Да какая разница. Я пойду приведу себя в порядок, а ты, Сонечка, будешь тут жить. Это теперь твои покои.
Прислано: Сочная Ксюша
« Худеющие
